Глава V

Конец прошлого 1862 года хотя и не отличался особо выдающимися боевыми действиями наших войск в Натухайском крае, тем не менее результаты этих действий были для нас весьма благоприятны. Горцы почти всюду поставлены были в самое безвыходное положение; преследуемые на всех пунктах северного склона предгорий Западного Кавказа, лишившись почти всех зимних запасов и крова, разоренных во время набегов нашими войсками, они, ввиду крайне суровой зимы, поневоле должны были покориться своему исконному врагу и во множестве являлись в наши пределы, изъявляя полную готовность подчиниться всем нашим распоряжениям, лишь бы только им дали возможность прокормиться до весны. Только незначительная часть горцев по-прежнему не желала подчиниться, не будучи в состоянии отказаться от былых своих вольностей, но они нам не были опасны как по своей малочисленности, так и еще больше по тем несогласиям, какие происходили в среде их. Так как суровая зима не позволяла нам сейчас же переселить покорившихся горцев на заранее определенные для них места, то им пока разрешено было оставаться, впредь до дальнейших распоряжений, на своих старых местах.

Тем не менее, уже к 15-му января 1863 года в районе Натухайского военного округа и ближайших к нему окрестностей их выселилось 1232 семейства, в числе около 11 тысяч душ обоего пола. К концу января, благодаря удачным действиям наших войск под начальством генерала Бабыча, почти все аулы и зимние запасы по р.р. Консемус, Мерзетх, Больщому и Малому Илю, д'бину, Азипсу и Афипсу были окончательно уничтожены и непокорные жители этих мест были вытеснены. В половине февраля прибыл на Кавказ наместник, его императорское высочество великий князь Михаил Николаевич, и 22-го февраля он был в ст. Варениковской, откуда на следующий день выехал, в сопровождении конвоя милиции и двух сотен Адагумского полка, через ст. Гастагаевскую в гор. Анапу. Из Анапы его высочество отбыл в ст. Раевскую, где к конвою присоединился еще дивизион драгун Северского полка, затем через укр. Константиновское и ст. Неберджайскую прибыл в укр. Крымское. По пути его высочество не раз выражал свое удовольствие за удовлетворительно разработанные дороги и за быстрое устройство станиц Адагумского полка, которые к этому времени почти все были весьма хорошо обстроены. Из укр. Крымского его высочество проследовал в Абинский укрепленный лагерь и далее к Хабльскому лагерю.

Но вскоре после отъезда его высочества на Адагумской линии случилось новое происшествие: горцы захватили в плен благочинного Адагумского полка священника ст. Натухайской о. Иакова Полчанинова. 7-го марта, в 2 часа дня, о. Иаков выехал из ст. Натухайской в укр. Константиновское по делам службы; для сопровождения же его был назначен конвой из 15-ти казаков 2-ой сотни Адагумского полка и 20 чел. пластунов, под командой урядника Охрименко. Конвой этот был назначен с таким расчетом, чтобы пластуны проводили о. Иакова от п. Георгиевского до п. Липовского, а с последнего до укр. Константиновского должны были быть назначены другие пластуны, но, вопреки этому, о. Иаков, не дождавшись пешего конвоя, уехал вперед с одними только конными 15-ю казаками. По прибытии на п. Липовский, он, не требуя и здесь добавочного конвоя, отправился и дальше с тем же конным конвоем. Как раз на половине дороги к укреплению, из лесу, нежданно для ехавших, выскочила партия горцев не менее 100 чел. и стремительно напала на них. Видя свою незначительность в сравнении с горцами, о. Иаков с конвоем поскакал обратно к посту. Во время этой скачки он как-то упал с лошади, быстро был подхвачен налетевшими горцами и уведен в плен; кроме этого, был сильно изранен ехавший с казаками торговец и один из конвойных казаков. Полковник Крюков, узнавши про захват в плен о. Иакова, принял большое участие в бедствии, постигшем семью о. Иакова, и предложил жителям всех станиц Адагумского полка собрать доброхотные пожертвования на выкуп из плена о. Иакова, который вскоре и был возвращен своей семье.

В проезд наказного атамана Кубанского войска графа Сумарокова-Эльстона, инспектировавшего в конце апреля станицы вновь образованного полка, общество ст. Варениковской обратилось к нему с ходатайством, в котором просило разрешить им избрать из своей среды несколько человек депутатов для наблюдения за правильным ловом рыбы в лиманах и Темрюкском гирле, на что и последовало в августе разрешение избрать им трех депутатов, которые бы как можно строже наблюдали за ловом рыбы, согласно высочайше утвержденного положения о ловле рыбы 5-го февраля 1855 года. Кроме того, им было объявлено, что беспошлинный лов и вывоз рыбы разрешается только жителям вновь поселенных станиц и только на левом берегу р. Кубани; если же она будет вывозиться на правый берег или же за пределы области, то будет подлежать известной пошлине в пользу войска.

Как только наступила благоприятная погода, жители в свободное от полевых работ время, энергично продолжали окончание своих жилищ и прочих служебных угодий, так что к концу июля все станицы Адагумского полка были окончательно устроены и приведены в надлежащее оборонительное положение на случай нападения неприятеля. Вследствие этого укрепления Адагумское, Крымское и Неберджайское, как потерявшие свое значение, были упразднены (Прик. по кавк. армии 26 июля 1863 г. № 322). Первый урожай хлебов на новых местах был крайне неудовлетворительным, чему много способствовало бездождие и сильные ветры, продолжавшиеся почти всю весну и лето нынешнего года; кроме того, в юртах станиц Новороссийской и Гастагаевской всходы хлеба почти совсем были уничтожены народившейся саранчой. Всего хлебав 1863 году было собрано озимого и ярового 1121 четв. Урожай трав был более удовлетворителен, так что жители заготовили на зиму более 2-х миллионов пудов сена. В некоторых станицах жители занимались пчеловодством, но пока в самом незначительном размере. Всех ульев со пчелами было 210 шт.; добыто из них: 300 пуд. меду и 5 п. воску на сумму 315 рублей.

Ранней весной 1863 года приступлено было к повсеместному выселению изъявивших покорность горцев на отведенные места между рр. Кудако, Гечепсином и Венепсином; всего здесь предположено было поселить до 4400 сем., в числе 26 252 душ обоего пола, остальные же 1777 сем., в ч сле 12 930 душ, на р. Джиге и ниже Крымского поселка на р. Адагуме.
Около половины мая натухаец Нагой Тлехороск, живущий на р. Мескях и вполне заслуживающий нашего доверия, донес в управление Натухайского округа, что горцы, обитающие на казачьих землях, заключили между собой условие, что если их будут чересчур принуждать к поселению на новые места и разорять при этом теперешние их жилища, то они должны защищать себя до последней крайности, или даже броситься на те преимущественно станицы Адагумского полка, в которых нет гарнизонов (Донес. упр. Натух. окр. нач. того же округа 17 мая № 312). В виду этого, для прикрытия станиц Адагумского полка, была поставлена на некоторое время часть войск отряда вблизи Геленджикской бухты и в то же время предложено было полковнику Крыжановскому употребить всевозможные средства для окончания переселения натухайцев на назначенную им землю непременно к 1-му июля. После чего объявлено всем старшинам, что для прекращения хищнических проделок в будущем все натухайцы, которые пожелают иметь торговлю в новых станицах, должны иметь при себе только холодное оружие; тех же, которые будут замечены во время нахождения их между станицами с огнестрельным оружием, то таковые будут немедленно арестованы и высланы во внутренние губернии России на жительство; в случае же кто-либо из них окажет сопротивление, то с ним будет поступлено, как с неприятелем. Старшинам же было разрешено носить при себе оружие, но в районе наших поселений они должны были всегда ездить не иначе как в сопровождении особо назначенного казака. Поселенцам нашим при посещении мирных аулов также приказано было иметь только одно холодное оружие.

С 21 мая полковник Крюков с отрядом из трех рот пехоты, двух сотен казаков и одного конного орудия приступил к переселению натухайцев, живущих близ ст. Нижне-Баканской по рр. Экисток и Мезкишх, что и было совершено им без особых затруднений и сопротивления со стороны горцев. При этом оказал ему немалую помощь старшина аула Темрюк-Малиш, который убедил горцев добровольно подчиниться распоряжениям полковника Крюкова. Вскоре после этого полковник Крюков донес полковнику Крыжановскому, что во время разборки его отрядом в конце мая сакель по р.р. Экисток и Мезкишк натухайцы были близки к переселению, но с прибытием наиба Куштанока и разрешения генерала Вабыча, отсрочившего горцам переселение еще на 2,5 месяца, почему-то дело переселения между ними совершенно остановилось и они начали заготовлять сено на зиму во всех местах своего жительства и исправлять свои сакли. Вслед за этим полковник Крюков почтив одно время получил донесения из разных мест района Адагумского полка, что натухайцы, получив продолжительную отсрочку своего переселения, на всех пунктах бросились косить сено на зиму. Для прекращения подобного своеволия (по сути, это был запрет на хозяйственную деятельность, что, по мысли командования, способствовало выселению адыгов в Турцию) им немедленно приняты были все необходимые меры и в то же время, во избежание столкновений, он снова донес полковнику Крыжановскому, что наиб Куштанок несколько раз был вызываем для предупреждения покосов, но, невзирая на все его обещания, покосы по-прежнему продолжаются, что прямо наводит на мысль, что Куштанок явно потворствует горцам в их своеволиях.

Относительно же заарестования сена и сохранения дружественных отношений между жителями и горцами повторилась та же история, что и во время распашек земли, потому что, пока прибудет к месту покоса наиб Куштанок, то сено обыкновенно бывает уже увезено и никого из виновных не находится, а чтобы арестовать сено на всех пунктах начатого горцами покоса, то необходимо было бы с нашей стороны посылать разъездные команды, ставить везде часовых днем и ночью, что отняло бы у переселенцев последние рабочие руки, между тем им самим необходимо было спешить заготовить себе на зиму запасы сена, так как в это время на всем пространстве между п. Нашебурским, Суворовской и р. Джигой появилась саранча, истреблявшая траву. Поэтому полковник Крюков сомневался, чтобы жители успели вовремя заготовить нужное для их скота количество сена на зиму. Вскоре разрещено было жителям станиц повсеместно забирать, не стесняясь, в свою пользу накощенное горцами на казачьих землях сено.

В то же время снова усилились происшествия на передовых линиях; горцы появлялись мелкими партиями даже в тылу наших станиц и производили целый ряд мелких хищничеств. Так, 9-го июня близ ст. Гастагаевской партия хищников ранила казака и казачку, возвращавшихся в станицу после полевых работ; 5-го июля взят в плен казак ст. Крымской, самовольно, без прикрытия, выехавший на покос; 23-го июля партия горцев напала на трех казаков, ехавших на воловьих подводах в ст. Верхне-Баканскую и отбила у них пять лошадей, которые были привязаны к последней подводе. Все эти происшествия заставили нас, в свою очередь, принять некоторые предупредительные меры. Во-первых, приказано было прекращать старшинам ближайших к месту происшествия аулов производство содержания, и, во-вторых, объявлено было всему натухайскому народу, что на будущее время, в случае убийства, по-ранения или ограбления кого-либо из жителей хищниками в районе Адагумского полка, если виновные не будут отысканы самими натухайцами, то эти последние будут уплачивать по 1000 р. штрафа за каждый такой случай, кроме платы за ограбленное имущество по его стоимости. В начале августа в виду окончания данной генералом Бабычем горцам отсрочки переселения, был образован особый отряд из трех батальонов пехоты, двух сотен казаков и четырех орудий и поручен подполковнику Маняти, которому, вместе с этим приказано было действовать возможно энергичнее, но в то же время и осторожно, чтобы не возбуждать излишних столкновений с переселяющимися горцами. Хотя горцы по-прежнему старались делать всевозможные проволочки, чтобы затянуть переселение до зимы, рассчитывая, по всей вероятности, еще надолго затормозить переселение, но граф Евдокимов, узнав об этом из донесений заведовавших переселением лиц, приказал немедленно прекратить всякие переговоры с горцами и предложить им на выбор - или переселяться на отведенный им участок между рр. Кудако и Гечепсином, или же нежелающим на это вовсе выселиться в Турцию.

Благодаря этому, переселение быстро двинулось вперед и к октябрю почти все горцы были выселены со старых мест жительства и войска наши были освобождены для военных опепаиий на южном склоне главного хребта, так как с открытием военных действий почти все войска были выведены из станиц Адагумского полка, кроме крайне незначительных гарнизонов, то жителям приказано было, чтобы они не приостанавливали своих работ по вывозке из лесу строительного материала и обеспечению других своих нужд на предстоящую зиму, для чего они должны были выходить на работу под своим собственным прикрытием, из жителей же, с придачей им небольшого количества войск из оставшихся в станицах гарнизонов. Кроме того, подтверждено было начальникам станиц в вверенных им юртах иметь постоянные разъезды из 30-ти конных казаков в неделю, которые тщательно осматривали бы все трущобы и ущелья и препятствовали бы горцам возвращаться на старые места. За исключением переселившихся на отведенные им места горцев, с 13-го мая по 20-е октября выселилось в Турцию, по собственному желанию, на кочермах темрюкского мещанина Христо Каницова, около 6000 душ обоего пола натухайского племени.