Глава IV

В последних числах сентября, как доносил генерал Бабыч (донесение ген. Бабича графу Евдокимову 9 окт. 1862 г.), сборы горцев трех племен значительно усилились в верховьях рр. Абина и Азипса; партии постепенно стягивались к бывшему укр. Николаевскому. В то же время от лазутчиков было достоверно известно, что горцы намереваются обрушиться значительною массою на одну из четырех станиц: Крымскую, Неберджайскую, Верхне или Нижнее-Баканскую. Скопище это, состоявшее из шапсуг, абадзехов и убыхов, в числе не менее 7000 человек, хорошо вооруженных конных и пеших, имело намерение, отвлекши наши резервы к вновь устраиваемой линии на р. Хабль фальшивыми движениями, тогда уже обрушиться на передовые станицы Адагумского полка. От этих действий они ждали для себя огромных и положительных результатов, началом же исполнения составленного ими плана было появление значительной партии близ Хабльского лагеря. Для противодействия этому плану неприятеля приказано начальнику Адагумской и Анапской кордонных линий немедленно усилить Адагумскую линию 23-мя ротами пехоты, 14,5 сотнями и 2,5 эск. кавалерии и 12-ю орудиями, разместив эти части в передовых станицах, как наиболее угрожаемых от нападения неприятеля.

В то же время полковнику барону Фитингофу также приказано было, не приостанавливая работ на Хабльской линии, все свободные силы действующего отряда направить в Абинский укрепленный лагерь. Такое размещение войск давало нам возможность с достаточно сильным резервом поспеть вовремя на всякий пункт нашей передовой линии для отражения и наказания неприятеля. Полковник Маняти не оставлял без должного внимания все сведения о неприятеле и, когда ему 2-го октября сообщено было лазутчиками о сборах горцев в верховьях р. Богаге, хотя пока, по заверениям их, и не представлявших ничего особенно серьезного и угрожающего, он тем не менее в тот же день произвел небольшую рекогносцировку к стороне укрепления Неберджайского и повторил ее на следующий день рано утром, но ничего тревожного им не было обнаружено.

3-го октября все наши войска были на своих местах, за исключением 19-го донского казачьего полка, который в этот день был отправлен за сеном к посту Адагумскому, и одной роты пехоты, а также 0,5 эск. драгун из отряда подполковника Маняти, которые назначены были в прикрытие артиллерийского парка, состоявшего из 80-ти повозок и следовавшего в укр. Крымское. Кроме этого, было еще отправлено две команды: 19 донского полка и 5-го пешего каз. батальона в числе 60-ти человек пеших и конных в прикрытие тяжестей этих частей, следующих из ст. Нижне-Баканской прямой дорогой через ущелье Мезкишх в ст. Неберджайскую. В 11 час. утра того же дня значительные толпы горцев одновременно показались на высотах близ поста Георгиевского и ст. Неберджайской. Против поста они ничего не предпринимали и держались вдали, к станице же подходили близко и пытались несколько раз бросаться на нее, но были отражены артиллерийским огнем и до наступления сумерек ограничились только одним наблюдательным положением. По сигнальным выстрелам п. Георгиевского и ст. Неберджайской наши резервы приготовились к движению. Вслед за этим раздались учащенные выстрелы в ст. Нижне-Баканской; эта последняя была избрана горцами целью своего предприятия; здесь они появились через ущелье Мезкишх, сделав при этом на пути своем нападение на транспорт с тяжестями 19 донского полка и 5-го пешего батальона, о следовании которых уже упоминалось раньше. Прикрытие транспорта, окруженное толпами горцев, после непродолжительного сопротивления принуждено было оставить тяжести, которые и были тотчас разграблены горцами, и отступить в лес, потеряв двух казаков убитыми. При этом 8 конных казаков из прикрытия понеслись обратно в ст. Нижне-Баканскую и дали там знать о случившемся.

На место происшествия тотчас же была выслана колонна в составе: двух рот пехоты, двух сотен казаков при одном орудии, которая ограничилась однако только тем, что подобрала разграбленные повозки и тела убитых и поспешила отступить обратно в станицу. Вступить в бой с неприятелем сильнейшим хотя при приближении и рассыпавшимся в лесу, она не решилась. Воинский начальник штабс-капитан Верига, заключив по всем этим обстоятельствам и по выстрелам, которые слышал из ст. Неберджайской, что станице грозит опасность, приказал ударить тревогу, причем было сделано для уведомления об опасности три сигнальных выстрела из орудия. Затем, поставив оставшиеся здесь две роты в ружье, 5-ю сотню 10-го конного полка под командой есаула Ступака, и пластунов выслал из станицы для разведок о неприятеле. Едва только сотня выехала из-за станичной ограды, как из ближайшего леса хлынула на нее партия горцев в несколько тысяч человек. Казаки и пластуны бросились обратно и, смешавшись, едва успели вбежать в станицу, причем были убиты есаул Ступак и несколько казаков. До 80 казачьих лошадей остались за оградой и сделались добычею неприятеля, так как ввиду стремительного нападения горцев, их не успели ввести в ограду.

Едва успели затворить калитку, как горцы окружили станицу со всех сторон; но станица к этому времени была уже готова к обороне: все женщины, дети и старики укрылись под мостом, а гарнизон защищал ограду. Толпы горцев все увеличивались и увеличивались и, наконец, в числе нескольких тысяч, буквально запрудили довольно широкую поляну вокруг станицы. Убийственный ружейный огонь массы нападавших сливался в один общий залп; больше всего от огня терпело прикрытие при орудиях на батареях станицы; горцы, достигая плетня, стреляли внутрь ограды и даже успели ружейным выстрелом зажечь стог сена, сложенный в юго-западном углу станицы; дувший в этот день сильный, порывистый ветер перебросил огонь на ближайшие к сену дома и, что всего важнее, загорелась часть плетня станичной ограды; благодаря этому здесь скоро образовалась довольно широкая брешь, открывшая неприятелю вход.

Горцы, не медля ни минуты, поспешили воспользоваться этими ворвались в станицу, где сейчас же принялись за грабеж домов. В то же время вся пехота гарнизона под начальством штабс-капитана Вериги была собрана около орудий, поставленных на углах станицы, и оттуда поражала учащенным огнем горцев, а спешенная сотня казаков защищала мост, как последнее убежище жителей. Положение было безвыходное. Хотя гарнизон мужественно отбивался, но патроны уже приходили к концу, а на бастионах не было зарядов для орудий; в самое непродолжительное время от слабого нашего гарнизона должны были остаться одни трупы, а на месте станицы одно громадное пожарище. Между тем первые учащенные выстрелы из орудий дали знать по линии об угрожавшей станице опасности. На подкрепление с возможной быстротой двинулись из лагеря при ущелье Бакана под начальством подполковника Маняти 3 роты пехоты и эск. драгун с двумя конными орудиями, а из укр. Крымского, по распоряжению начальника кордонных линий, полковника Петрова и под его общим начальством, поскакали 3 сотни 19-го донского полка, за ними вслед одна сотня 9-го конного полка кубанцев, один эскадрон северских драгун и всадники милиции.

Все силы почти одновременно, около 12 час. дня, успели достичь выхода на поляну, где застали станицу, доведенной до состояния описанного выше. Подкрепление подоспело вовремя и спасло станицу и гарнизон от окончательного уничтожения. 3 выстрела из конного орудия, следовавшего в голове отряда с драгунами, начали дело, после чего немедленно полуэскадрон под начальством майора Авинова (из отряда Маняти) и подоспевшая в то же время головная сотня донцов с командиром полка полковником Марковым, первые дружно атаковали горцев. Неприятель сначала было замялся, ввиду неожиданного появления наших подкреплений, но тем не менее готовился к отпору; наши опять возобновили атаку вдоль северного фаса станицы и заставили горцев несколько податься назад. По мере выхода на поляну части кавалерии подвигались впереди тем заставляли неприятеля понемногу отступать. Пехота, в свою очередь, беглым шагом спешила на место боя, и бой был решен очень скоро. Неприятель, несмотря на значительное, сравнительно с нами превосходство в силах, был поражен постепенным увеличением наших сил и, по частям, стал отступать, направляясь в ущелье Мезкишх и по другим направлениям. После сбора всей пехоты и кавалерии полковник Петров выдвинул одно орудие на позицию и картечными выстрелами стал осыпать угрожавшие нам толпы неприятеля; спешенную же сотню донцов и две роты пехоты с другим орудием послал внутрь станицы, а с остальными силами атаковал горцев вне ее. Таким образом, горцы были настигнуты с разных сторон; они не выдержали нашего нападения и обратились в бегство.

С этого момента все выгоды боя перешли на нашу сторону; неприятель повсюду бежал, преследуемый нашими войсками и устилая всю долину своими трупами. Отбросив неприятеля и устроив порядок в станице, полковник Петров оставил на месте пехоту, а с кавалерией бросился вверх по Баканскому ущелью для воспрепятствования горцам пробраться внутрь Натухайского края. Он нашел эту дорогу совершенно свободную и возвратился обратно в ст. Нижне-Баканскую к 6 час. вечера. В тот же день, по первым сигнальным выстрелам на линии, в 11 час. утра полковник барон Фитингоф с частью действующего отряда в составе: 6-ти рот пехоты, одного эскадрона и одной сотни и 2-х конных орудий двинулся из А6инского укрепленного лагеря к верховьям р. Шебса, имея в виду: или поспеть на помощь атакованному пункту, или же принять на себя толпы отступающих горцев и поразить их. Отряд этот достиг верховьев р. Шебса в 3 часа дня и кавалерия его встретила партию горцев, быстро убегавшую в лесистые трущобы северного склона хребта Маркотх. Кавалерия наша, преследуя неприятеля, заставила его бросить часть добычи, взятой в ст. Нижнее-Баканской, и искать спасение в бегстве. Горцы, потерпевшие уже раньше неудачу, не думали здесь об отпоре и спешили скрыться в леса, а отряд наш с наступлением сумерек оставил р. Шебс и возвратился в Абинский лагерь без всякой потери.

Само собой разумеется, что такое дело не могло обойтись без значительной потери с нашей стороны, но жертвы, принесенные войсками в этот день, вполне вознаграждены спасением станицы и тем жестоким поражением, которое было нанесено горцам, явившимся с полной надеждой на блестящий успех их предприятия. Можно было 6ы надеяться, что такой урок горцам будет иметь благоприятное влияние на развитие наших наступательных действий в земле шапсугов и хотя на некоторое время освободит наши новые станицы от нападений горских скопищ. Потери нашив деле 3-го октября были следующие:
убито жителей ст. Нижне-Баканской - 5 мужчин и 2 женщины, и в частях войск:
2 о6ер-офицера - есаул Ступак и сотник Сладков и 17 нижних чинов; ранено:
жителей - 7 мужчин и в частях войск:
2 штаб-офицера - полковник Марков и майор Авинов (оба легко) и 2 обер-офицера - поручик Берг (тяжело) и есаул Блудилин и 62 нижних чина. Без вести пропало:
3 донских казака из прикрытия транспорта, следовавшего ущельем р. Мезкишх, и 3 мальчика ст. Нижнебаканской.
Лошадей выбыло из строя 117 и в том числе до 40 уведено горцами. Кроме того, захвачено горцами 40 ружей, доставленных на вооружение жителей и хранившихся в складе; сгорело 38 обывательских домов, убито и угнано 111 голов рогатого скота, принадлежащего жителям. Потери неприятеля в этот день были далеко значительнее: он оставил на месте боя до 400 трупов, из которых большая часть унесена горцами лишь в ночь на 4 октября, а около 100 тел осталось в наших руках и за них горцы предлагали на вымен наших пленных.

На другой день, после поражения горцев, лазутчики с разных сторон доставили сведения, что, кроме убитых, неприятель понес значительную потерю раненными и что вообще дело 3-го октября своим исходом для неприятеля напоминает их старикам поражение, нанесенные горцам в 1821 году в знаменитом деле на р. Калаусе, в окрестностях ст. Петровской. Жители ст. Нижнее-Баканской потеряли весь свой запас сена, приготовленный на зиму, вследствие чего было разрешено отправить принадлежащий им скот в места прежнего их жительства и на пост Ольгинский, где имелся склад экстренного сена около 12 тысяч пудов, который и был отдан в их пользу безвозвратно. Вообще, почти исключительно рукопашный бой нашей кавалерии 3-го октября был делом вполне геройским и поистине славным. Он чрезвычайно важен и по своим результатам, так как одним ударом освободил линию от весьма серьезной опасности и от больших хлопот, которые могла наделать нам столь сильная партия горцев, если 6ы она имела успех.

С окончанием поста Пшецызского и дороги от него к Хабльскому лагерю, а также возобновлением славного своей геройской защитой поста Липовского, войска наши покончили предназначенные для лета работы и были свободны для наступательных действий в земли шапсугов. В это время, за выступлением на Дон 19-го донского полка и невозможностью уделить взамен этого части кавалерии из действующего отряда, граф Евдокимов предписал начальнику Адагумского отряда, чтобы, в видах недопущения прорывов значительных горских партий внутрь округа и обеспечения кордонных линий, с 16-го октября были сформированы из жителей станиц Адагумского полка местные строевые сотни, которые граф находил вполне достаточными для преследования и истребления хищнических горских партий. Ввиду этого полковник Крюков немедленно приступил к сформированию шести строевых сотен и с 16-го октября, когда сотни были уже окончательно сформированы, на них была возложена охрана станиц Адагумского полка. Затем полковник Крюков, в конце октября, объехал все станицы Адагумского полка и приказал назначить всех жителей на усиленные работы по устройству в станицах траверсов при бастионах или редюитов на площади, где признаются удобнее таковые, для защиты жителей и сбора их семейств в случае нападения неприятеля.

В половине октября генерал Бабыч предпринял с отрядом движение в горы для подробного исследования местности, предназначенной в будущем году к поселению новых станиц и уничтожения там горских аулов. Движение это было очень удачно и в течении недели отрядом уничтожено множество аулов по рр. Абину и Антхырю и часть имущества, которое жители не успели увезти с собой. С 24-го октября и по конец ноября в отряде полковника Крыжановского участвовала в походе и делах с горцами команда 2-й не6ерджайской сотни Адагумского полка, в составе:
1 офицера, 1 урядника и 20 казаков. 26-го ноября был составлен небольшой отряд из частей войск, состоящих в гарнизоне ст. Неберджайской:
6-ой сотни 11-го конного пока и 2-ой сотни Адагумского полка, в полном их составе и под командой есаула Королькова и сотника Черного, и одной сводной роты пехоты под командой хорунжего Залезняка.
Отряд этот, под начальством есаула Стороженко, выступил на фуражировку к оставленным горцами аулам по р. Шипс. По прибытии на место отряд нашел там много стогов сена и нескольких горцев, прибывших туда с санями также за сеном. Завидя наш отряд, горцы сделали несколько безвредных выстрелов и быстро обратились в бегство, оставив в наших руках четыре пары быков и двух лошадей; был захвачен в плен также и один горец. После этого отряд вернулся обратно в ст. Неберджайскую.

На другой день тот же отряд, достигнув неприятельских кошей на р. Богаге, сделал там большой запас сена и овса и захватил двух лошадей. В ночь на 29-е ноября войсками Адагумской кордонной линии произведены были удачные набеги на землю шапсугов с двух сторон от ст. Крымской и Неберджайской. Из укр. Крымского был двинут отряд под начальством начальника Адагумской и Анапской кордонных линий подполковника Баскакова; в состав этого отряда входила и 1-я сотня (Крымская) Адагумского полка. Отряд этот, следуя через р. Шипс и верховья р. Шебика, достиг подошвы горы Свинцовой и, уничтожив на пути запасы хлеба и сена, возвратился в укр. Крымское с добычей:
14 пленных горцев и несколько штук рогатого скота, потеряв со своей стороны:
одного убитого казака и двух лошадей. Другой отряд, в составе коего была, в числе других, 2-я сотня (Неберджайская) Адагумского полка, направленный из ст. Неберджайской под начальством есаула Стороженко, прошел через верховья рр. Шапсуго и Коафа, успев захватить лишь 23 шт. рогатого скота и 5 лошадей, и вернулся обратно в станицу, потеряв казака раненными двух лошадей.

В конце декабря последовал приказ по войскам Кавказской армии (№ 535, 6 декабря) о назначении, вместо князя Барятинского, и.д. наместника кавказского и командующего армией его императорского высочества государя великого князя Михаила Николаевича. Истекший первый год для жителей Адагумского полка нельзя назвать особенно благоприятным. Частые тревоги на передовых линиях, набеги больших неприятельских партий, вроде нападения на жителей, бывших на сенокосе ст. Неберджайской 22 июля и на станицу Нижне-Баканскую 3 октября; мелкое хищничество небольших партий, прокрадывавшихся сквозь наши передовые линии и нападавших на отдельных жителей, неосторожно отходивших от станичной ограды, - все это не могло не отразиться как на нравственном состоянии самих жителей, таки на их экономическом быту. Вечные опасения и тревоги как за свою жизнь, таки за имущество, крайне тяжело повлияли на жителей, привыкших на своих старых местах жительства к полной безопасности. Кроме того, бывший в нынешнем году крайне неудовлетворительный урожай трав в районе Адагумского полка также причинил им немало хлопот, так как они привели с собой порядочное количество домашнего скота.

К 1-му января 1863 года во всех новых станицах было: лошадей - 1275 шт., рогатого скота - 10 241 шт., овец простых - 11 438 и свиней - 9971 шт. Что касается осенних посевов, то ик произведено было очень мало: во-пер- вы к, потому, что жители еще не совсем обустроились на новых местах и как раз осенью спешили закончить постройку своих жилищ, ввиду наступления зимнего времени, и, во-вторых, еще потому, что провиант им отпускался безвозмездно от казны, так что на первых порах им не особенно нужно было заботиться о прокормлении себя и своих семейств. Всего минувшей осенью посеяно было жителями 39 чете. ржи и 34 чете. пшеницы. Постройка жилых домов и служб производилась довольно успешно, так что к концу первого года большинство жителей жило уже в своих домах, у остальных же почти весь строительный материал был заготовлен и ранней весной будущего года все работы по постройке должны были быть везде закончены. Всего поселено было в нынешнем году в новых станицах Адагумского полка -4938 душ муж. пола и 4606 душ женского пола, вместе же 9544 души.